Самое интересное тут

Писатель Евгений Петров (который вместе с Ильфом написал "12 стульев" и "Золотой теленок") имел странное и редкое хобби: всю жизнь коллекционировал конверты... от своих же писем! Делал он это так - отправлял письмо в какую-нибудь страну. Все, кроме названия государства, он выдумывал - город, улицу, номер дома, имя адресата, поэтому через месяц-полтора конверт возвращался к Петрову, но уже украшенный разноцветными иностранными штемпелями, главным из которых был: «Адресат неверен». 

Но в апреле 1939-го писатель решил потревожить почтовое ведомство Новой Зеландии. Он придумал город под названием «Хайдбердвилл», улицу «Райтбич», дом «7» и адресата «Мерилла Оджина Уэйзли». В самом письме Петров написал по-английски: «Дорогой Мерилл! Прими искренние соболезнования в связи с кончиной дяди Пита. Крепись, старина. Прости, что долго не писал. Надеюсь, что с Ингрид все в порядке. Целуй дочку от меня. Она, наверное, уже совсем большая. Твой Евгений». 

Прошло более двух месяцев, но письмо с соответствующей пометкой не возвращалось. Решив, что оно затерялось, Евгений Петров начал забывать о нем. Но вот наступил август, и он дождался... ответного письма. Поначалу Петров решил, что кто-то над ним подшутил в его же духе. Но когда он прочитал обратный адрес, ему стало не до шуток. На конверте было написано: «Новая Зеландия, Хайдбердвилл, Райтбич, 7, Мерилл Оджин Уэйзли». 

И все это подтверждалось синим штемпелем «Новая Зеландия, почта Хайдбердвилл». Текст письма гласил: «Дорогой Евгений! Спасибо за соболезнования. Нелепая смерть дяди Пита выбила нас из колеи на полгода. Надеюсь, ты простишь за задержку письма. Мы с Ингрид часто вспоминаем те два дня, что ты был с нами. Глория совсем большая и осенью пойдет во 2-й класс. Она до сих пор хранит мишку, которого ты ей привез из России». Петров никогда не ездил в Новую Зеландию, и поэтому он был тем более поражен, увидев на фотографии крепкого сложения мужчину, который обнимал... его самого, Петрова! На обратной стороне снимка было написано: «9 октября 1938 года». Тут писателю чуть плохо не сделалось - ведь именно в тот день он попал в больницу в бессознательном состоянии с тяжелейшим воспалением легких. Тогда в течение нескольких дней врачи боролись за его жизнь, не скрывая от родных, что шансов выжить у него почти нет. 

Чтобы разобраться с этими то ли недоразумением, то ли мистикой, Петров написал еще одно письмо в Новую Зеландию, но ответа уже не дождался: началась вторая мировая война. Е. Петров с первых дней войны стал военным корреспондентом «Правды» и «Информбюро». Коллеги его не узнавали - он стал замкнутым, задумчивым, а шутить вообще перестал. 

С первых же дней войны Евгений Петров, военный корреспондент, то и дело летал на фронт. Друзья отмечали, что он стал замкнут, задумчив, будто предвидел, что жить ему осталось недолго, а шутки, казалось, и вовсе перестал понимать. В 1942 году 2 июля самолет, на котором он летел в район военных действий, пропал. И только спустя годы сын известного писателя Аркадия Первенцева обнаружил в семейном архиве документы, проливающие свет на обстоятельства трагической гибели Петрова. В тот день Первенцев вместе с ним находился в самолете и стал очевидцем его гибели. Вероятно, самолет разбился из-за того, что летчик самовольно изменил курс, и полет проходил в условиях постоянного риска быть атакованным истребителями противника. Он был сбит немецкими "мессершмиттами” и врезался в землю. Спаслись несколько пассажиров — военные корреспонденты, которые спали на откинутых десантных скамейках. 

Здесь в этой мистической истории можно было бы поставить точку, если б не второе письмо, пришедшее на московский адрес Евгения Петрова из Новой Зеландии 2 июля 1942 года. Вдове писателя его перевели. В нем Мерилл Уэйзли восхищался мужеством советских людей, стойко переносящих все тяготы войны, и выражал беспокойство за жизнь самого Евгения: "Я испугался, когда, гостя у нас, ты стал купаться в озере. Вода была очень холодной, но ты только шутил и говорил, что тебе суждено разбиться в самолете, а не утонуть. Прошу тебя, будь аккуратен"